засыпаю под рокот машин, под жужжанье винтов,
вижу сон, будто я — беспокойный воздушный кочевник:
десять лет я охочусь за белым летучим китом,
прорезая стрелой корабля облака и теченья.
wolfox.livejournal.com/?skip=10
вот почтовые чайки беспечный ведут разговор
о погоде: не будет ли вихря, дождя или града...
через борт перегнувшись, я вижу лоскутный ковёр,
перешитый, как нитками, рельсами и виноградом.
под собою не чуя устойчивой тёплой земли,
мы с китом нарезаем окружность по кружеву кручи:
туча сыплет дождём по реке, что впадает в залив,
что становится морем, потом испаряется в тучи.
потому что для каждого в жизни предписана цель:
чайке — письма, полёт — дирижаблю, а крепости — знамя.
белый лаковый хвост в кучевом исчезает венце,
я командую «полный вперёд», не умея, — не зная,
за китом ли, слоном ли; за чёрным, за белым — забег,
по лоскутной доске, королевскою пешкой до края:
и когда-нибудь я загоню его в угол небес,
и тогда... и, конечно же, в этот момент — просыпаюсь.
в полудрёме схватив лишь обрывок с махровым концом:
кофе, раннее утро, я режу киту бутерброды,
и ему на плавник я креплю золотое кольцо —
«Королевское Общество Строгой Охраны Природы».
я нарыла вдруг прекрасных стихов.
ого, мне, наконец, попались стихи от которых меня не корежит, и это не конец 19-начало 20го века...